Помнишь меня? - Страница 10

Ничего. Только черное, неподвижное ничто.

— Расскажите мне о 2007-м, — открыла я глаза. — Кто сейчас премьер-министр? И кто президент США?

— Тони Блэр, — отозвалась Николь. — И президент Буш.

— А все те же. — Я лихорадочно соображала, что еще спросить. — Ну а проблему глобального потепления решили? Лекарство от СПИДа нашли?

Николь пожала плечами:

— Пока нет.

Могли бы и подсуетиться, за три-то года! Вроде бы человечеству полагается продвигаться по пути прогресса. Честно признаться, 2007-й меня слегка разочаровал.

— Может, принести вам журнал? — спросила Николь. — Я все равно пойду вам за завтраком…

Она исчезла за дверью и вскоре вернулась со свежим «Хэллоу!».

Я пробежала глазами заголовки и задохнулась от шока.

— Дженнифер Энистон и ее новый бойфренд, — неуверенно прочла я вслух. — Какой еще новый бойфренд? Для чего ей новый бойфренд?

— Пригодится. — Николь равнодушно взглянула на заголовок. — Она же рассталась с Брэдом Питтом.

— Дженнифер и Брэд расстались? — Я в ужасе воззрилась на медсестру. — Вы шутите! Они не могли вот так все разорвать!

— Питт ушел к Анджелине Джоли. У них уже родилась дочка.

— Нет! — взвыла я. — Джен и Брэд такая отличная пара, они просто созданы друг для друга! А как же великолепные свадебные фотографии, а…

— Они уже в разводе, — пожала плечами Николь, явно не осознав важности события.

В моей многострадальной голове решительно не укладывалось, что Дженнифер с Брэдом развелись. Положительно, мир сошел с ума!

— Остывшие новости, все уже об этом забыли. — Николь успокаивающе потрепала меня по плечу. — Я принесу вам завтрак. Какой предпочитаете — полный английский, континентальный или фруктовую корзинку? А может, все три?

— Э-э… Континентальный, пожалуйста. Спасибо большое. — Я открыла журнал, но тут же вновь захлопнула. — Подождите. Корзинки с фруктами?! Это что же, у Национальной службы здравоохранения теперь такое влияние?

— Нет, НСЗ все та же, — улыбнулась медсестра. — Просто вы в частном отделении.

В частном?! Но мне не по карману лечение в частной клинике!

— Позвольте налить вам свежего чая. — И Николь взяла красивую фарфоровую чашку и принялась наливать темно-коричневый напиток.

— Стойте! — в панике завопила я. Я не могу позволить себе этот чай. Он стоит, наверное, пятьдесят фунтов чашка.

— Что-нибудь не так? — удивилась Николь.

— Мне это не по средствам, — выпалила я смущенно. — Простите, я не знаю, как попала в эту роскошную палату. Меня должны были отвезти в государственную больницу. Буду счастлива переехать в…

— Все входит в вашу частную медицинскую страховку, — остановила меня медсестра с плохо скрываемым удивлением. — Не беспокойтесь.

— О-о… — осеклась я. — Тогда ладно.

У меня есть приличная медицинская страховка? А, ну да, конечно. Мне теперь двадцать восемь, и я, должно быть, поумнела.

Мне двадцать восемь лет.

Это сравнимо с ударом под ложечку. Я другой человек, меня прежней больше нет.

В смысле, я, конечно, по-прежнему существо, но я на три года старше. И черт его знает, какая я теперь. Вглядывалась в свою двадцативосьмилетнюю руку, словно ища подсказку. Теперь я незнакомка, которая в состоянии позволить себе дорогую медицинскую страховку, прекрасный маникюр и…

Подождите-ка… Я медленно повернула голову и уставилась на глянцевый шедевр Луи Вуиттон.

Нет. Это невозможно. Эта дизайнерская сумка стоимостью в миллион фунтов, за которой охотятся даже кинозвезды, не может принадлежать…

— Николь! — Я проглотила комок в горле, пытаясь говорить непринужденно и безразлично. — Как вы думаете, эта сумка… моя?

— Должна быть ваша, — кивнула медсестра. — Давайте я проверю… — Она открыла луивуиттоновский шедевр и выудила бумажник той же фирмы. — Да, ваша. — Она повернула ко мне открытый бумажник так, чтобы я видела платиновую карту «Амэкс» с вытисненной надписью «Лекси Смарт».

Я не мигая уставилась на тисненые буквы, В голове словно произошло короткое замыкание. Это моя платиновая кредитка. Это мой «Луи Вуиттон».

— Но такие сумки стоят как не знаю что, тысячи фунтов! — еле слышно пискнула я — горло сдавило так будто меня душили.

— О да! — Николь неожиданно рассмеялась. — Расслабьтесь, она и вправду ваша!

Я с опаской погладила ручку сумки, не осмеливаясь за нее взяться. Поверить не могу, что эта прелесть принадлежит мне. Откуда она у меня? Я что, так много зарабатываю?

— Значит, я и в самом деле попала в автомобильную аварию? — подняла я глаза, испытав острое желание узнать о себе все, причем немедленно. — И сама была за рулем? У меня действительно «мерседес»?

— Ну да. — Николь явно забавляла моя недоверчивость. — Разве у вас не было «мерседеса» тогда, в 2004-м?

— Вы шутите? Я даже водить не умею!

Когда я научилась водить? С каких пор позволяю себе дизайнерские сумки и «мерседесы», Бога ради?

— Проверьте сумку, — предложила Николь. — Может, то, что в ней лежит, подтолкнет воспоминания?

— О'кей, отлично придумано.

С холодком под ложечкой я открыла сумку. Потянуло запахом дорогой кожи, смешанным с ароматом незнакомых духов. Я сунула руку внутрь, и первым предметом, который я вытащила, оказалась крошечная компактная пудреница «Эсте Лаудер» с золотой табличкой. Я тут же открыла ее, чтобы посмотреть в зеркальце.

— У вас на лице несколько порезов, Лекси, — быстро вставила Николь. — Не тревожьтесь, они заживут.

Встретившись с собой взглядом в крошечном зеркальце, я испытала странное облегчение. Это по-прежнему я, хотя и с огромной ссадиной на веке. Я водила пудреницей перед лицом, пытаясь получше себя рассмотреть. С содроганием узрев повязку на голове, я наклонила зеркальце и увидела свои губы, странно пухлые и розовые, словно я взасос целовалась всю прошлую ночь, и…