Помнишь меня? - Страница 85

— Пусть у нее не золотые горы в банковском сейфе, но…

— У нее нет вообще ничего. Как ты думаешь, почему наш дом разваливается? Почему мы никогда не включаем отопление? Я ползимы жила у моей подруги Рейчел, там хоть радиаторы теплые. Мы нищие.

— Ерунда какая-то, — удивилась я. — Как же это вышло? Разве отец ничего ей не оставил?

Некоторые папины дела можно с полным правом назвать аферами, но мошенничал он успешно и я знаю, что после его смерти мать ожидала кругленькой суммы как с куста, хотя никогда в этом не признавалась.

— Без понятия. Может, фигню какую-нибудь.

— Слушай, так в любом случае продолжаться не может. В конце концов ты попадешь за решетку!

— Напугала ежа голой задницей. — Эми отбросила со лба синие пряди. — Тюрьма — это круто.

У меня отвалилась челюсть.

— Тюрьма — круто? Кто тебе это сказал? Там ужасно! И грязно! Все ходят с сальными волосами, нельзя побрить ноги или протереть лицо лосьоном!

Все это я придумала на ходу — может, в наши дни в тюрьмах уже построили С ПА и повесили сушилки для волос.

— И мальчиков там нет, — добавила я. — И айподов нельзя иметь, и шоколад не разрешают, и DVD не посмотришь. Можно только ходить друг за другом по тюремному двору. В кандалах! — Здесь я сознательно исказила истину, но меня уже понесло.

— Кандалы уже сто лет не надевают, — хмыкнула Эми.

— А вот и нет, их снова ввели! — соврала я не моргнув глазом. — Для подростков. По недавней инициативе правительства — в качестве эксперимента. Ты что, газет не читаешь?

Эми растерянно заморгала. Получи, сестричка. Это тебе за «муму».

— Ну а если у меня в генах заложено быть не в ладах с законом? — с некоторым вызовом возразила она.

— При чем тут гены, чудо?

— Папуля же сидел в тюрьме! — злорадно заявила она.

— Папа? — вытаращила я глаза. — Папа сидел… — Это показалось мне настолько абсурдным, что я чуть не засмеялась.

— Сидел! Я слышала, как об этом говорили на похоронах. Так что у меня судьба такая — срок мотать. — Пожав плечами, Эми вытащила из кармана пачку сигарет.

— А ну прекрати! — Я вырвала у нее сигареты и выбросила в окно. — Папа не сидел в тюрьме! И ты не сядешь ни в какую тюрьму! Ничего крутого в этом нет, это полный отстой! — Я выдохлась и несколько секунд пыталась отдышаться. — Слушай, Эми… Иди ко мне в качестве интерна. Работа интересная. Наберешься опыта, заработаешь денег…

— Сколько? — тут же спросила она. Господи, где она научилась так доставать людей?

— Тебе хватит! И тогда я, может быть, не расскажу о сегодняшнем происшествии маме. — Я Помахала перед носом Эми желтой листовкой. — Ну что, договорились?

В салоне такси повисло долгое молчание. Эми сосредоточенно отколупывала облезающий синий лак с ногтя, словно важнее этого в мире ничего не было.

— О'кей, — мотнула она наконец головой.

Такси остановилось на красный свет, и у меня в который раз все внутри сжалось — двадцать минут первого. Оставалось надеяться, совет начался позже. Мой взгляд рассеянно блуждал по тексту конфискованной листовки, и на лице помимо воли появилась улыбка. Схема была чертовски оригинальной.

— Ну а кто еще попал в твой список знаменитостей? — не удержалась я. — Готова спорить, Мадонну ты все-таки туристам не показывала!

— Еще как показывала! — У Эми загорелись глаза. — Есть одна тетка в Кенсингтоне — выглядит точь-в-точь как Мадонна, только толще. Все до единого купились, особенно когда я сказала: «Видите, как ее в „Фотошопе“ дорабатывают!» И Стинг есть, и Элтон Джон — молочник из Хайгейта.

— Молочник — Элтон Джон? — засмеялась я.

— Я сказала, что он втихаря отбывает общественные работы.

— Как же ты их нашла?

— Просто ходила и смотрела. Самой первой была Гвинет — она и навела меня на эту мысль. — Эми ухмыльнулась: — Эта зануда меня та-ак ненавидит!

— Неудивительно. Небось твои туристы достали ее больше, чем настоящую Гвинет Пэлтроу…

Такси снова двинулось вперед. Мы уже подъезжали к Виктория-Пэлис-роуд. Я открыла папку с презентацией и пробежала глазами свои записи, желая освежить в памяти самое важное.

— Между прочим, я не вру: на похоронах правда говорили — отец сидел в тюрьме, — неожиданно сказала Эми тихим голосом.

Я растерялась. У меня решительно это не укладывалось в голове: чтобы наш пана — ив тюрьме? Совершенная чушь!

— А ты с матерью об этом говорила? — спросила я наконец.

— Нет, — передернула плечами Эми.

— Но я уверена, его посадили не за что-то… — сбивчиво пробормотала я. — Ну, ты понимаешь. Не за что-то плохое.

— А помнишь, как он называл нас своими девочками? — спросила Эми без прежней развязности. — «Три мои девочки». Ты, мама и я.

Я улыбнулась этим воспоминаниям:

— И танцевал с каждой из нас по очереди.

— Да, — кивнула Эми, — и всегда покупал огромные коробки конфет…

— И ты обычно объедалась до тошноты…

— «Ковры Деллера», леди, — сказал таксист, затормозив перед офисным зданием. Я и не заметила, как мы доехали.

— Да-да, спасибо. — Я принялась шарить в сумке в поисках наличности. — Эми, мне нужно бежать. Извини, но это очень, очень важно.

— А что случилось? — К моему удивлению, в ее голосе прозвучал искренний интерес.

— Мне нужно спасти мой отдел. — Открыв дверцу, я кое-как выбралась из такси. — Мне предстоит уговорить одиннадцать директоров сделать так, как они уже решили не делать. А я к тому же опоздала. И вообще не вполне понимаю, что затеяла.

— Bay! — На лице Эми читалось сомнение. — Ну… удачи.